Дорога за облака

 «Самолеты!» – радостно кричал купавшийся с друзьями в речке Плюссе 9-летний Женя Лыжин, глядя на приближающуюся стаю железных птиц. Вдруг на ребят посыпались снаряды, затрещала пулеметная очередь. Женька что было сил побежал домой. В воскресенье на базаре в Плюссе было полно народа. Многие оттуда так и не вернулись, а железнодорожную станцию в считанные минуты залило кровью. С того июньского утра 1941 года для мальчика началась другая жизнь.

Малолетний разведчик

Родители Жени приехали в деревню Петрилово, что неподалеку от Плюссы, из Архангельской области. В начале 30-х годов снимали жилье, позже глава семьи поставил в Комсомольском переулке свой дом. В нем Женька и появился на свет...

– Перед войной у нас было столько новых домов построено! – рассказал «Курьеру» Евгений Евстафьевич. - По соседству с нами жили Ивановы, на горке у маяка – Румянцевы, а около пруда – Васильевы. В каждой семье было много детей.

За день до начала войны Лыжиным пришло письмо от отца, который обещал скоро приехать. Но встретиться им было не суждено. Линия фронта приближалась, и мама Жени с четырьмя детьми решила эвакуироваться. Вскоре дорогу поезду преградили солдаты. Пришлось возвращаться. Дома первым делом принялись рыть окоп. Однажды ночью рядом упал снаряд. Пропахав землю, остановился в пяти метрах от малышей, но не взорвался.

Утром во дворе Лыжиных залаяла собака. «Матка, где зольдатен?» – крикнул на женщину человек в каске. Не дождавшись ответа, немцы обстреляли все подполы в доме и ушли. Станцию гитлеровцы огородили колючей проволокой, а местным жителям выдали «удостоверения». Если попадался кто-то без этой бумаги, его причисляли к партизанам и вешали.

С началом зимы немцы снова пошли по домам – отбирали шубы, валенки и теплые вещи, а людям нечего было даже поесть. Иногда в их дом на окраине станции приходили люди из леса.

По малолетству я не понимал, что это партизаны, но всегда помогал им, – признался Евгений Евстафьевич. – Делал вид, что прошу у немцев хлеб или собираю на помойках отходы, а сам смотрел, какие части где стоят, сколько у оккупантов танков и оружия.

Лагерь смерти

В январе 1943-го начался прорыв блокады Ленинграда. Жителей Плюссы согнали в вагоны и повезли. Тех, кто отказывался, сжигали вместе с домами.

Высадили в польском городе Белосток. Женю с матерью и сестрами поместили в бараке без света и отопления. С ними – еще около 100 человек разных национальностей. Раз в день кормили непонятной похлебкой, поэтому ночью мальчишки через проволоку лазили в поле за картошкой. Если немцы замечали провинившихся, не щадили.

Скоро по вечерам в барак стали заходить люди со шприцами: кому сделают укол – того утром выносили мертвым. «Будет хорошо», – подошел однажды к ослабевшей матери Жени палач. На следующий день мальчику пришлось нести ее тело в барак, куда штабелями складывали трупы.

Потом принялись за детей. Гитлеровцы выдвинули условие: кто ниже 1 метра 15 сантиметров – на уничтожение. Женя со старшей сестрой Любой эту планку прошли, а вот их младшие сестренки до нужной высоты не доросли. Но нашлись добрые люди: самая маленькая, Капа, приглянулась местному парикмахеру-поляку, который обменял ее на флакон одеколона, а средненькую, Лилю, спасла полячка.

Женю и Любу тем временем вместе с другими ребятишками посадили в поезд и отправили в немецкий лагерь в Виценхаузен. Туда приходили местные бауэры и выбирали себе рабов. Немец поселил Женю между домом и сараем в крохотной щели. С утра до вечера мальчик убирал навоз за коровами и свиньями, рубил дрова или помогал собирать урожай.

– Если хорошо поработаешь – покормят объедками, – с горечью вспоминает Лыжин те времена.

Под защитой небес

В 1945-м пришло освобождение с помощью американцев. Солдаты-негры продезинфицировали ребят от вшей, накормили тушенкой с галетами и отвезли в русские войска, стоявшие в городе Кассель.
Женю с Любой направили в детский дом в Ярославль. Как только мальчику исполнилось 14 лет, он выучился на токаря, параллельно закончив семь классов школы. Затем в Ленинграде поступил в летное училище. Дальше – школа высшей летной подготовки в Ульяновске, работа на Дальнем Востоке и участие в корейской войне.

После демобилизации Лыжин вернулся в граждан-скую авиацию. Обосновался в Горьком.

17 лет летного стажа, 11 тысяч часов в воздухе, 14 кругов вокруг земного шара, несколько десятков лет работы на учебном тренажере и многочисленные награды за трудовые заслуги…

Евгений Лыжин побывал во всех уголках земли. Не обходилось без аварий. Однажды в его кабину залетела шаровая молния. Несколько секунд огненный сгусток висел рядом с головой старшего бортрадиста Лыжина. Самолет мотнуло, и молния уплыла в кабину, а затем скрылась в хвосте… «Сейчас заденет за трос и рванет», – подумали члены экипажа. Но шар просочился сквозь щели кабины обратно в атмосферу.

– Мы с сестрами просили Господа спасти маму, но, видно, судьба такая, – вздыхает летчик. – Может, Господь спасал уже меня?

Младших сестер Евгений Евстафьевич нашел через Международный Красный Крест спустя 20 лет в Польше. Не раз наведывался к ним в гости, приезжали и они в Россию.

В Плюссе Евгений Евстафьевич оказался только в 80-х годах. По пути в Эстонию заглянул в родные места. Поклонился на кладбище могилам прадеда и бабушки. Разыскал друзей детства – Васильевых и Румянцевых. Столько радости и разговоров было! Правда, те долго не могли узнать в убеленном сединами ветеране прежнего соседа. Живы ли сегодня его друзья детства, Лыжин не знает, но просил передать всем землякам привет и пожелания никогда не узнать, что такое рабство и какое оно – огненное небо войны. «КурьерЪ» с радостью выполняет его просьбу, становясь связующим звеном между Нижним Новгородом и Плюссой.

 Ольга Григорьева, 26 мая 2008 г.

 Оригинал материала на http://courier-pskov.ru